Воздушный стрелок,

Или — директор «Шахты будущего»


Лето 1941 года для 17-летнего Севы Бутрима могло бы стать радостным и запоминающимся.

Он круглым отличником окончил среднюю школу и поступил в Харьковский электротехнический институт. Впереди его ждала интересная, насыщенная, веселая студенческая жизнь.

Но в институте он не проучился и дня. Грянула Великая Отечественная. И тот год для студента Бутрима, увы, радостным не стал, но запомнился на всю жизнь горестным и суровым.

Фашистские войска стремительно продвигались на восток, расползлись по всей Украине. Приближались к Харькову. Советскому командованию стало ясно, что город не удержать.

В начале осени Бутрима вызвали в военкомат. Организовали из таких же, как он, 17-летних пацанов, батальон и отправили в Сталинград. Дорога к городу на Волге стала первым жизненным испытанием для молодого парня.

— До Сталинграда мы добирались уже глубокой осенью, в грязь и распутицу, — вспоминал Всеволод Иванович. — Шли вместе с беженцами, отступающими красноармейцами. Иногда добирались попутными эшелонами, которые везли оборудование заводов на восток. Самое страшное в этой дороге — бомбежки. С диким ревом, свистом на нас сыпались снаряды. Кругом грохот, сотрясающий землю. Тысячи людей мечутся вокруг. Крики, плач сливаются в один несмолкаемый гул, похожий на стон…Жуткая картина.

Новый, 1942 год Сева Бутрим встретил в Ленинском районе Сталинградской области. Работал в колхозе, в тракторной бригаде. Так началась взрослая жизнь. А немцы продолжали рваться на восток, в том числе и к городу на Волге. Уже весной Сталинград стал активно готовиться к обороне.

Так что недолго Сева Бутрим был молодым колхозником. Пришлось ему от зари до зари поработать и на строительстве оборонительных сооружений: копали окопы, строили блиндажи, устанавливали противотанковые «ежи».

В действующую армию Бутрим был призван уже после исторической битвы на Волге, где, как известно, были похоронены надежды Гитлера одолеть Советский Союз.

После трехмесячных курсов в запасном стрелковом полку молодого красноармейца Бутрима направили курсантом в учебный тракторный полк артиллерийских тягачей. Однако затем в армейской судьбе нашего героя случился крутой вираж. Попал он не в артиллерию, а в авиацию дальнего действия — 178-й авиационный Смоленский Краснознаменный полк. И стал воздушным стрелком дальнего бомбардировщика Ил-4. Участвовал в боях за освобождение Белоруссии. Каждую ночь в сопровождении истребителей вылетали в тыл врага и бомбили отступающего противника. Другие задания касались партизанских отрядов, которых было много в белорусских лесах. Наши летчики сбрасывали народным мстителям продукты, одежду, боеприпасы.

— Эта миссия для нас была особенно приятна,— вспоминал Всеволод Иванович, — радостно сознавать, что ты оказываешь братскую помощь товарищам по оружию.

После освобождения Бело­руссии воздушный стрелок Бутрим воевал в составе 108-го Рижского Краснознаменного авиаполка. Гнали фашистских оккупантов с территории Прибалтики. День Победы встретил в Новозыбкове Брянской области.

Но довоенная мечта Бутрима — стать студентом — осуществилась лишь в 1950 году, когда его демобилизовали из армии. Выходит, шел он к ней почти десять лет. И все из-за проклятой войны.

Вернулся в Харьков и поступил на этот раз в горный институт. На последнем курсе познакомился с красавицей Тоней — студенткой инженерно-экономического института, которая также заканчивала вуз. Поженились. И почти 60 лет вместе шагали по жизни.

Молодая пара инженеров Бутрим с солнечной, благодатной Украины по распределению попала в суровый угольный край Кузбасс. Из многолюдного цветущего Харькова — в малонаселенный рабочий городок Прокопьевск, который даже в послевоенные годы представлял собой одну гигантскую шахту.

— Но уныния у нас не было,— вспоминала Антонина Николаевна,— мы были молодыми, задорными, любили друг друга, главное — готовы были свить свое семейное гнездышко. И неважно где. Хоть на Луне.

Всеволода Ивановича направили работать на шахту имени Сталина («Коксовая»). С первых же дней он зарекомендовал себя умелым, грамотным горным инженером. Люди видели в нем разумного требовательного командира производства, который душой болел за дело. Он очень скоро заработал авторитет среди рабочих и инженерно-технического персонала. В августе 1960 года его назначили заместителем главного инженера «Коксовой-1». А вскоре он стал начальником крупного района этого предприятия.

Однако наиболее ярко талант «угольного генерала» проявился в нем, когда в марте 1972 года его назначили директором шахты «Зенковская» — крупнейшего в то время угольного предприятия Кузнецкого угольного бассейна. Седьмой год шахта находилась в состоянии реконструкции, фактически строили новое угольное предприятие, но не прекращая добывать уголь и вести подготовку очистного фронта своими силами.

Всеволод Иванович вспоминал:

— Затянувшаяся реконструкция стала настоящим испытанием для людей. Многие уходили на другие шахты, объясняя это бесперспективностью работы на «Зенковской». Но костяк коллектива остался и пережил все трудности.

В то время, впервые на шахте начали внедрять механизированный способ выемки угля комлексом АК-3, опытный образец которого был изготовлен Малаховским экспериментальным заводом. Это было время творческого инженерного подхода к освоению механизированной добычи угля.

В это же время на шахте осваивался новый очистной комплекс КПК-1 конструкции КузНИУИ. Уже тогда на стадии промышленного испытания АК-3 стали известны аналогичные поиски зарубежных горняков.

— На шахте были наши коллеги из Японии (представители фирмы «Мацуй и Ко»), из Германии (фирма «Руколле»), машиностроители немецкой фирмы «Хемшайдт», угольщики «Вестфалия Люнен», делегации специалистов угольной отрасли Венгрии, из Кладно и Остравы (Чехословакия), шахтеры Польши. В один из дней испытания комплекса участок Костромина добыл суточный план шахты — выдал из забоя, оборудованного комплексом АК-3, 2595 тонн угля.

Вспоминая те времена, Всеволод Иванович показывал целую стопку визитных карточек зарубежных гостей — коллег. Тут же снимок, на котором Бутрим в компании министра угольной промышленности СССР Бориса Федоровича Братченко, генерального директора объединения «Прокопьевскуголь» Анатолия Ивановича Петрова, секретаря Кемеровского обкома КПСС Василия Ивановича Ситникова после выхода из шахты. Кстати, Братченко в период реконструкции посещал «Зенковскую» трижды. Оперативную помощь в этот ответственный момент оказывали шахте заместители министра Михаил Иванович Щадов, Владимир Владимирович Вильчицкий, Евгений Иванович Рожченко.

Наряду с освоением подземного способа добычи угля на шахте был создан участок открытых работ (начальник участка Сигачев). Для этого нашлась изношенная техника, мехлопата и бульдозер, на Южном крыле шахтного поля подготовили целики пластов Пятилетка и Сложный.

В то время широкое распространение занимало соревнование среди трудовых коллективов шахт, участков, бригад. Шахта «Зенковская» соревновалась с новой тогда механизированной шахтой «Карагайлинская».

Особенностью «Зенковской» «эпохи Бутрима» было и то, что в 70-е годы шахта была единственной в Советском Союзе, используемая как полигон по испытанию и внедрению механизированной добычи угля на пластах с крутым падением.

На шахте в разные периоды применялись добычные комбайны «Темп» с индивидуальной крепью, комплекс АМКС, фронтальные агрегаты АК-3 и их модификации в комбайновом варианте АК-3К, комплексы КПК-1.

Наибольший эффект по добыче механизированным способом был достигнут с помощью фронтального агрегата типа АК-3 и его модификации АК-3К. Данные комплексы на шахте были внедрены и использовались именно в 70-е годы.

Разработчиком агрегата АК-3 являлся московский Гипроуглемаш. Этот агрегат, не имеющий аналогов в мире, был испытан и внедрен на шахте «Зенковская». В 1975 году на Малаховском экспериментальном заводе в столице был изготовлен экспериментальный образец фронтального агрегата АК-3, и в этом же году начались его испытания на шахте. С его помощью отработано 5 лав. Общая наработка агрегата АК-3 №1 составила около 440 тысяч тонн.

Последующие два агрегата, изготовленные на этом же заводе, отработали по 5 лав с наработкой 320 тысяч тонн и 420 тысяч тонн соответственно.

Девяносто процентов успеха в достижении высоких результатов при испытании фронтального агрегата АК-3 можно с уверенностью отдать начальнику участка №10 Владимиру Яковлевичу Костромину. Его трудоспособность, скрупулезность во всем, а также высочайшая требовательность к себе и подчиненным явились залогом того, что на участке был достигнут высокий уровень технологической и трудовой дисциплины, что и способствовало внедрению этого агрегата.

В последние годы реконструкции на шахте не просто добывали уголь, но били горняцкие рекорды. Так, в 1978 году, накануне 60-летия СССР, на шахте «Зенковская» завершилась самая крупная в истории шахты скоростная проходка выработок основного направления. Ее провела комсомольско-молодежная бригада Николая Власова. За 31 рабочий день проходчики дали 1203 метра уходов — на 203 метра больше обязательств. Горняки действовали одновременно тремя забоями по пласту Садовый. В двух забоях применялись комбайны 4ПУ. В результате на два месяца раньше срока было подготовлено угольное поле с промышленными запасами 78 тысяч тонн угля.

О принципиальности и ответственности директора шахты Бутрима говорит следующий факт. В конце 1979 года руководство треста «Прокопьевскшахтострой» (главный подрядчик по реконструкции) при поддержке комбината «Кузбассшахтострой», а также отдельные представители министерства предлагали подписать документ об окончании работ по реконструкции. Однако руководством шахты тогда было заявлено, что на «ура» шахту в 47 миллионов рублей и неоконченными работами сдавать нельзя. После личного доклада Бутрима министру о ситуации с пуском на шахту были брошены дополнительные силы комбината «Кузбассшахтострой» для быстрейшего окончания работ и исправлению недостатков.

Приемно-сдаточный акт об окончании работ и вступлении шахты «Зенковская» в строй после ее реконструкции был подписан 28 марта 1980 года. Проектная годовая мощность шахты стала 2,4 миллиона тонн. Прокопьевская городская газета назвала «Зенковскую» шахтой будущего, поскольку родилось современное угольное предприятие с огромными возможностями. И, действительно, впоследствии шахта из года в год набирала обороты. И в этом была несомненная заслуга директора «Зенковской» 70-х годов Всеволода Ивановича Бутрима.

Даже в пенсионном возрасте Бутрим продолжал верой и правдой служить угольной промышленности Кемеровской области.

В середине 80-х годов он переехал с семьей в областной центр, где работал во Всесоюзном промышленном объединении по добыче угля в Кузнецком бассейне «Кузбассуголь». Был заместителем генерального директора по кадрам и быту. Затем с крупнейшим организатором и руководителем угольной промышленности Кузбасса Владимиром Павловичем Романовым создавал и организовывал работу Фонда «Шахтерская память», где проработал добрый десяток лет — с 1994 по 2005 год.

За большой вклад в развитие угольной промышленности Кузбасса был награжден орденом Октябрьской революции, дважды орденом «Знак почета», знаками «Шахтерская слава» всех трех степеней.

Сергей Лепихин


2024-МАЙНИНГ