Черного камня солнечный свет
В истории промышленного развития Кемеровской области — Кузбасса, Якутии, Иркутской области, где находится Коршуновский ГОК, очень много точек соприкосновения
Изыскания черного золота в Кузбассе начались в первой трети XVIII века. Отрывочные сведения о богатстве недр суровой Якутии оставили после себя путешественники и мореплаватели, исследовавшие эти земли в XVI-XVII веках. А во второй половине XVIII века представили более системное исследование о наличии полезных ископаемых в далекой северной земле. В исторических очерках можно найти сведения уже о практическом использовании ископаемых углей. Одним из них является факт добычи около 2 тысяч пудов угля на Кангаласском месторождении в Якутии и доставка его в Охотск для нужд экспедиции Джозефа Биллингса в 1787-1791 годах.
А вот систематическое изучение геологии и угленосности якутских угольных бассейнов началось только в 1925 году, в отличие от Кузбасса, где первая Бачатская копь появилась в 1851 году. Она располагалась в 27 верстах от Гурьевского металлургического завода. С него, кстати, началась вся сибирская металлургия. Завод работает и сегодня. Спросите: какая связь между ГМЗ и углем? Самая что ни на есть прямая.
На Гурьевском заводе была самая маленькая в стране домна — Домна «Гурьевна», как ее уважительно величали в этих краях. В XIX веке чугун здесь выплавляли на древесном угле. Возить его было дорого, да и отдачи мало. А рядом уголь каменный — всего в нескольких верстах, на Бачатском месторождении. Именно поэтому в конце XIX века в маленькой домне завода начали проводить опыты по выплавке чугуна на каменном угле. Но кризис 1897 года остановил эти изыскания, заводские цехи закрыли, предприятие тихо угасало.
Однако в марте 1917 года на завод прибыла команда высококлассных специалистов во главе с лучшим доменщиком России Михаилом Константиновичем Курако. В составе этой группы был и будущий академик Иван Павлович Бардин. Кстати, в 1950-х он сделает немало и для строительства топливно-энергетического комплекса Южной Якутии.
Именно «куракинцам» и гурьевским металлургам удалось восстановить домну и в 1922 году выплавить чугун на каменном угле. Опыт гурьян распространился по всей России. Это двинуло российскую металлургию вперед: рентабельность производства металла взлетела в разы.
Добывать уголь в Восточной Сибири так же, как и в Кузбассе, начали во второй половине XIX века. И кстати, Черемховское месторождение, что находится на территории современной Иркутской области, — одно из первых в России, где еще в начале прошлого века начали отрабатывать открытый способ добычи угля.
Больше угля и металла
В этом году в День шахтера в поселке Кангалассы отметили 90-летие с начала угледобычи в Якутии. И начиналась она с разработки Сангарского и Кангаласского месторождений. Сначала была штольня, позже — шахта. В 1962 году построили разрез «Кангаласский», который с 1966 года входит в состав «Якутугля». С 1931 года началась эксплуатация Джебарики-Хаинского месторождения каменных углей. Сегодня там — разрез «Джебарики-Хая», который также входит в состав компании «Якутуголь».
Работали первые якутские предприятия и во время войны — вместе со всеми горняки ковали победу в тылу. Несмотря на трудности военного периода продолжались геологические изыскания в Восточной, Западной Сибири, в Якутии — страна готовилась к мирной жизни, созиданию.
Отгремели залпы победного салюта, и в 1950-х начинается строительство новых предприятий, на карте СССР появляются новые города. Междуреченск, Железногорск-Илимский, Нерюнгри выросли вокруг новых карьеров, разрезов, шахт.
И еще несколько исторических параллелей обнаружилось по мере углубления в историю промышленного развития Западной и Восточной Сибири, Якутии.
Еще в 1929 году упомянутый выше Гурьевский завод стал базой для строительства гиганта советской металлургии — Кузнецкого металлургического комбината (КМК), который, в свою очередь, в 1950-х стал строительной площадкой для Западно-Сибирского металлургического комбината. А Коршуновский горно-обогатительный комбинат (входит в группу «Мечел») своим рождением обязан именно ЗапСибу.
Дело было так. 10 апреля 1965 года на Коршуновском ГОКе закончила работу Государственная приемочная комиссия. В тот же день от станции Коршуниха-Ангарская отошел первый эшелон с железорудным концентратом, адресованный металлургам Новокузнецка. И сегодня, как и более полувека назад, горняки Коршунихи продолжают обеспечивать сырьем металлургические предприятия. А для получения железорудного концентрата в своих мельницах используют мелющие шары, которые производят на Гурьевском металлургическом заводе. Вот такие интересные пересечения в истории промышленного развития Сибири и предприятий «Мечела».
Более 60 лет назад Междуреченск начинался с шахты имени Ленина (входит в ПАО «Южный Кузбасс»). Примерно в это же время, в середине 1950-х, рядом с якутским поселком Чульман тоже появилась шахта — «Чульманская», вырос поселок Угольный. Позже на одном из участков этой шахты создадут площадку под будущий разрез «Нерюнгринский» — жемчужину мощного топливно-энергетического комплекса Южной Якутии.
Но тогда, в 1950-х, было еще далеко до дня сегодняшнего. О том, как трудились на шахтах в Кузбассе, Якутии, рассказывают наши ветераны.
«Южный Кузбасс». Истоки
Ветеран компании «Южный Кузбасс» Владимир Попов — один из немногих по-настоящему коренных междуреченцев. Он родился в Томусе, пережил здесь войну, плюс — шахтер во втором поколении. На его глазах закипела жизнь в некогда малолюдной болотистой впадине меж двух рек. Геологическая разведка велась примитивными методами — отдельные штольни били вручную, но впоследствии именно эти объекты стали стройплощадками первой междуреченской шахты. К геологоразведчикам примкнул и отец нашего собеседника, бывший фронтовик-сапер Петр Васильевич Попов.
— Деревянная бадья с железными колесами да кирка в руках — вот и вся «механизация». Трофим Емельянов колотит, а батя отгружает да вывозит на поверхность. Как оба выбьются из сил — пять минут на перекур, и меняются местами… Был и план у строителей штолен — пройти столько-то метров, и спрашивали за недовыполнение строго. Штольни совсем узенькие — лишь бы бадья прошла, а человек протиснется! На поверхности отвалишки (отвалы) совсем крохотные — руками много не накопаешь…
Назывались эти профессии «забойщик» и «откатчик» — прообразы современных шахтостроителей, проходчиков, очистников.
В 1949-м геологи в основном закончили свое дело, работникам партий нужно было определяться, где трудиться дальше.
— Для отца выбор не стоял, — вспоминает Владимир Петрович. — Он все повторял: «Я тут первую штольню проходил!» Бросить все, когда уже пришла кое-какая техника, а выработки начинали становиться похожими на промышленные? Так Петр Попов стал шахтером — забойщиком, а при нужде — и навалоотбойщиком, по-нынешнему, очистником, задействованным в лаве.
Владимир Попов подхватил дело отца. Полвека трудового стажа на счету ветерана, половина из них — подземного. Уже гремела слава шахты, где работал отец, прочно стояли на ногах и другие гиганты междуреченской и кузбасской угледобычи. Совершенствовалось революционное изобретение, сделанное работниками шахты, — крепь томусинская универсальная. В забои пришли высокопроизводительные проходческие комбайны и механизированные комплексы, позволяющие добывать миллионы тонн угля. А наш герой начал с малого, с первой ступеньки шахтерской карьеры: подземного горнорабочего. Позже Владимир Попов овладел двумя подземными профессиями: ГРП и ГРОЗ. Самим шахтерам удобнее оперировать аббревиатурами, опуская расшифровки: горнорабочий подземный или горнорабочий очистного забоя. Скажешь «ГРОЗ», и всем в Междуреченске понятно, что трудится человек в лаве, а лава — кормилица всей шахты. На малоквалифицированном труде он не задержался, быстро отправился добывать уголь. И занимался этим почти четверть века! Ни за что не согласится Владимир Петрович с пренебрежительным: «Шахтеру много ума не надо»! Профиль угля, условия залегания, эффективные методы отработки: профессионал с первого взгляда безошибочно сложит множество мелких и крупных деталей. Но как бы не менялось шахтерское дело, оно остается опасным и тяжелым.
О женщине-шахтере и человеке-легенде
Следующая наша героиня — Анна Григорьевна Бондаренко. Более 35 лет она трудилась в «Якутугле».
Приехала в Якутию в 1954 году. В 1955-м переехали с мужем в поселок Угольный. На шахту «Чульманская» Анна Григорьевна пришла в 1959 году. Сначала трудилась сортировщицей угля — выбирала куски породы. Позже спустилась в шахту. Там трудилась машинистом угольного конвейера.
— Ленточный конвейер находился в главном штреке, — рассказывает Анна Григорьевна. — Как только производился взрыв, шахту проветривали. Мужчины спускались в забой и вывозили оттуда уголь к транспортерной ленте на тачках. Ссыпали его на ленту, а я ее запускала, и топливо ехало наверх — к бункерам. Ростом-то невелика, худая. Жму-жму эту кнопку! Всем телом наваливаюсь. А конвейер не сразу начинал двигаться: мотор слабый, мощности не хватает. Гудит-гудит и не трогается с места. Вот и прыгаю вокруг этой ленты. Счастье, когда после нескольких попыток удавалось «вдохнуть жизнь» в этот агрегат, двигатель потихоньку начинал набирать обороты, и я видела, как уголь поднимался на поверхность. А пока конвейер движется, я лопатой подбираю то, что просыпалось при перегрузке из тачки. На том конце конвейера тоже стояла женщина, которая регулировала заполняемость бункера. Оттуда уголь выгружали и развозили по району и республике. Когда уже вели отработку лавами, начали использовать скребковые конвейеры. Мы, женщины, находились непосредственно в лаве и лопатами забрасывали просыпавшийся уголь на конвейер. Отработаем участок — мужчины закрепляют выработку толстыми бревнами (ставили их сплошной стеной), и конвейер передвигают дальше — ближе к месту, где будет произведен взрыв и начнется отработка следующего участка. Так что чаще, конечно, довелось лопатой махать, чем автоматикой пользоваться. Придешь, бывало, с работы — рук и ног не чувствуешь. Спина болит, а дома — дел непочатый край. И огород, и скотину держали. Иначе было не прокормиться. Но молодая была. Быстро в себя приходила.
На шахте «Чульманская» начальником Анны Григорьевны был Алексей Евлампиевич Столыпин. Она вспоминает о нем, как о душевном человеке, чутком, внимательном, при этом требовательном, добивавшемся от всех четкого исполнения заданий. Когда для разработки открытым способом на шахте выделили участок «Нерюнгра», Столыпин стал руководить и шахтой, и новым участком.
Столыпин в Якутии — человек-легенда. Он был одним из тех, кто отдал силы и талант для создания мощного топливно-энергетического комплекса Южной Якутии. Фронтовик, потерявший на войне руку, высококлассный специалист, талантливый руководитель, он сделал много для начала работы первых угледобывающих предприятий Южной Якутии. Но погиб в неравной борьбе с вешними водами реки Чульман. Мостов тогда еще не было, а участки, за работу которых он отвечал, были на разных берегах. И Алексей Столыпин, как и многие другие, перебирался с берега на берег зимой по льду, а с весны по осень — на лодке. Бывало, переправляться приходилось по нескольку раз в день.
В тот июньский день 1966 года Чульман был особо грозен, но Столыпин вместе с семьей одного из рабочих все-таки поплыл. На середине реки лодка перевернулась, и Алексей Евлампиевич не смог выгрести одной рукой. Погибли и его спутники. Столыпина похоронили на берегу реки Чульман. В 2000 году на этом месте возвели мемориальный комплекс в память о людях, отдавших жизнь за освоение недр Южной Якутии. Сегодня в Нерюнгри все празднования Дня шахтера начинаются с молебна и митинга у стелы, с возложения цветов к могиле Столыпина.
В 1966 году образовался «Якутуголь», который объединил все угледобывающие предприятия республики. Шахта «Чульманская» вошла в состав треста. Постепенно женщин стали выводить на поверхность.
Анне Григорьевне не хватало полгода, чтобы выработать льготный подземный стаж. Она полетела в Якутск — управление «Якутугля» тогда находилось в столице региона — добилась встречи с руководством. И для нее сделали исключение — она еще полгода наравне с мужчинами спускалась в забой.
— Когда я все-таки вышла из шахты, мне было всего 46 лет, — рассказывает Анна Григорьевна. — Разумеется, даже не думала сидеть дома. Вскоре шахту закрыли, поселок Угольный ликвидировали, всех нас переселили в старый город. Сейчас там промзона. Когда начали строить Нерюнгри, вновь переселяли людей в красивые дома — в благоустроенные квартиры. Итак, после шахты устроилась пробоотборщиком в ОТК (ныне — управление технического контроля качества угля и стандартов). Когда образовалась химическая лаборатория, перешла туда — также пробоотборщиком. Оттуда и ушла на заслуженный отдых.
Сегодня Анне Григорьевне 86 лет. Она живет в Нерюнгри, активно участвует в мероприятиях, которые компания организует для ветеранов. Всегда в хорошем расположении духа, говорит, что нет времени на уныние. А если становится грустно — берет в руки гитару.
— Всю жизнь гитара со мной, — говорит ветеран. — Она моя верная подруга: и в радости, и в горе. Когда пришлось хоронить близких, слезы душили, только музыка и любимые люди помогали возвращаться к жизни.
В рамках только одной статьи переплелось множество судеб — и людей, и горнодобывающей, металлургической отраслей, и страны. Это наша история.
Когда беседую с людьми, часто спрашиваю, любят ли они историю. Многие честно признаются: нет. К великому сожалению, мы плохо ее знаем, мало интересуемся временами ушедшими. Нас больше занимает настоящее и еще не наступившее будущее.
Однако именно знание прошлого — недавнего по меркам истории — помогает охватить взглядом целое, почувствовать и осознать, как много сделано предшествующими поколениями для развития отрасли. Еще 60 лет назад — это средний период жизни человека — уголь добывали в штольнях, вывозили из забоя тачками, грузили его на ленты лопатами, о механизации и автоматизации производства только мечтали.
Сегодня на заводах, в шахтах и на разрезах работает современная техника, созданная руками металлургов, выплавивших металл, инженеров и машиностроителей, управляемая высококлассными специалистами. По горизонтам разрезов движутся огромные самосвалы, работают экскаваторы высотой с многоэтажный дом. И все это великолепие, торжество инженерной мысли управляется человеком. Разве нечем по-хорошему восхититься? Есть! И есть повод гордиться своими предками, нашими ветеранами, согражданами, коллегами, иностранными партнерами, которые вовлечены в процессы производства металла, металлопродукции, добычи угля — неприметного черного камня, который дарит так много света и тепла. И история наша продолжается.
Светлана Зубкова, редактор отдела по связям с общественностью АО ХК «Якутуголь» при участии Галины Скударновой, корреспондента газеты «Знамя шахтера в новом тысячелетии», г. Междуреченск